Как-то враз все в природе бесповоротно изменилось: вдруг резко похолодало, изо рта заклубился парок и ночью сторож магазина Клавдии услышал над поселком первые крики улетающих диких гусей… А в заброшенном доме на отшибе с самого начала горел свет.
Ничего, в общем — то необычного. Тайга есть тайга. Сегодня легкий зной, а завтра зима. С утра все лиственные деревья в желто красном наряде, а ночью заморозок, и все, к следующему утру все деревья голые стоят.
Илью растревожил свет в окнах заброшенного дома. За год ночного бдения это виделось впервые. Причем то загорался, то на миг гас.
— Здесь одно из двух, — думал Илья. Либо прибились бичи, либо что-то с проводкой. Если бичи — этим захочется напиться, ради этого напролом пойдут в магазин Клавдии. Если же неполадки с проводкой — может вспыхнуть пожар.
Илье хотелось сходить туда, разобраться. Но для этого надо оставить свой «пост». Он уйдет — а они тут как тут. У них же отмычки от разных запоров. Илья обошел вокруг магазина, поежился.
За все время пребывания здесь он ощущал озноб два раза: в первый раз, когда комендант Фаина на чей-то вопрос: «Как тут жизнь?», ответила вяло:
— А чего жизнь. Вчера вот шатун теленка задрал.
— А люди как же?
— Одна корова и кинулась на телячий крик, а люди… Гуляли, выходной, ведь!
Это был первый случай, когда Илья поежился. Во второй раз — когда бойкая, разбитная Клавдия Бирюкова, после его двухлетней работе на делянке, предложила идти к себе ночным сторожем.
— Кроме заработка буду бесплатно кормить. И жить будешь… со мной.
— Это как?
— Как с бабой. Без выходных. Пока не надоест. А надоест уедешь, куда захочешь. Больше ни разу он в таежной жизни не ежился. Горячая Клавдия не позволяла, работал в две смены… Раньше говорили про нее: «Бой-баба», теперь не знают, как ее называть. Такой она стала тонкой, гибкой, в модных туфлях. И до неузнаваемости красивой.
Илье до этого не было никакого дела — получал, что требовалось, и ладно. Работа не пыльная, но денежная. Клавдия платила щедро. Придет время, он купит в родном краю дом с черешнями и с вишнями. Женится на хорошей девчонке, так как очень мечтал о детях.
Теперь Клава стала куда-то пропадать.
— Вот и слава Богу! — думал Илья, — хоть отдохну!
Завтракал тем, что находил в холодильнике и на печи, и ложился спать. Жил так спокойно. До тех пор, пока не услышал разговор двух продавщиц, которым по утрам сдавал охраняемый им магазин:
— Правда что ли? — спросила одна. — А чего она тогда с Ильей живет? А чего так расцвела?
— Так ради Петра Голованова и расцвела! Деньги они стремятся к деньгам. А Илья — просто батрак. Слышала, она вздумала расширяться, метит в капиталисты.
Теперь все стало ясно. Петр Голованов — начальник участка. Одинокий вдовец.
Уходя в ту ночь сторожить, Илья оставил записку: «Мне пора уезжать, сегодня дежурю последнюю ночь. Найди нового сторожа.»
Очередную зарплату он обнаружил в конверте на тумбочке.
…Свет в заброшенном доме снова мигнул. Илья оглянулся на магазин и заторопился к заброшенному дому. На половине пути мелькнула чья-то тень.
— Кто? Стрелять буду!
— Думала не дождусь, — сказала тень Клавдиным голосом.
— Ты Илюша, не уезжай! А то мне с малышоми со всем этим хозяйством не справиться!
— С Петром Головановым, — хмыкнул он. — Нашла малыша?
— Нет! С нашим с тобой малышом!